Больше всего в своей жизни придворный Психотерапевт ненавидел четверги. По понедельникам он ходил в спортзал, вторник был отведен под медитацию осознанности, в среду же он плакал на супервизии, умоляя лишить его лицензии, потому что по четвергам он учил Принцессу разбираться в собственных чувствах и эмоциях.
Принцесса не баловала его хорошим настроением и тщательно следила, чтобы чтобы ему не приходилось легко или чтобы он, не дай Фрейд, заскучал.
- Это Гнев, Принцесса, - полуконтуженный, присыпанный цементной пылью Психотерапевт выбирался из руин, в которые превратился его модно обставленный кабинет.
- Обида, - оглохший от грохота всех разом захлопнувшихся в Замке дверей и лязга, запирающихся засовов дрожащей рукой писал он на листке бумаге, чтобы просунуть его в узкую щель деревянного косяка.
- Злость. Вы хорошо справляетесь, Принцесса, - промакивал он шелковым платком тонкий порез в миллиметре от сонной артерии - сотни острых стилетов повисли в густом от разлившейся ярости воздухе.
Пятницу, субботу и воскресенье Психотерапевт отлеживался - жена поила его куриным бульоном и делала холодные примочки на лоб.
Бывали исключения. Однажды по кабинету поплыл аромат спелых яблок, вязкого мёда, коричных палочек и бадьяновых звёзд.
- Почему я пахну, как еврейский новый год? - подозрительно спросила Принцесса.
- Это Влюбленность, - Психотерапевт посмотрел на нее очень внимательно, - О чем вы сейчас думали?
- О первой встрече, - Принцесса смутилась.
- Почему-то ему хотелось, чтобы я была в костюме Красной Шапочки. Так забавно. Ну знаете - юбки, кружева, оборки, передник этот, и даже корзинка. Наверное, он чувствовал себя в тот момент Волком.
- У меня уже был раньше Волк… - Принцесса нахмурилась и в насыщенный сладкими запахами воздух вплелись нотки горького миндаля - Принцесса определенно испытывала Сожаление.
- Чарльз стоял лицом к окну. Я очень волновалась. Мне было плохо слышно его слова, только интонации, и я на какое-то мгновение подумала, что это он, ну, тот другой Волк - так сильно они были похожи.
- Я решила кто-то захотел надо мной пошутить, высмеять, - узкие рукава ее платья ощетинились тонкими, смертоносными лезвиями. Принцесса поморщилась, вспомнив свой Страх.
- Но тут Чарльз повернулся ко мне. Конечно, это был не он, не тот другой Волк, - маленькие белые снежинки появились одновременно с выдохом ее Облегчения.
- Ему хотелось быть грозным, - Принцесса снова улыбалась, - Он собирался наказать меня. Смешно, ведь тогда еще даже не было за что. Но у него был вид мальчишки, получившего коньки и весь мир впридачу задолго до Рождества. У него вообще не выходило держать лицо - видели бы вы эту его довольную улыбку!
- Райдер всегда был очень холодным, - в воздухе отчетливо чувствовалось, что горький миндаль в этом году выдался особенно горьким, - Очень отстраненным. Он говорил сложными фразами и сухими словами, высокомерными интонациями и бесстрастным голосом.
- Чарльз приказывал мне, - Принцессы рассмеялась. Старая кленовая трость Психотерапевта выпустила свежий зеленый побег, - Но вместо суровости, он транслировал мне полное подчинение.
- Я подумала: у него бы совершенно не вышло воспитывать меня. Ну правда. Я же принцесса. У меня всегда были жесткие рамки и завышенные требования. Но тут он стал расстегивать ремень, - Принцесса запнулась и покраснела. Легкий дымок вился над перегоревшими от скачка электричества приборами.
- Он посмотрел на меня как-то растерянно, но спросил по-настоящему хищно и восхищенно: и что же мне с тобой делать..?
Она помолчала немного.
- Наверное, он всегда не будет знать, что ему делать. Подчинять или подчиняться. Ведь у него еще никогда не было принцессы…
***
- Что вы чувствуете, Принцесса? - Психотерапевт взял ручку и открыл блокнот для врачебных заметок. «Попросить секретаршу найти новую страховую компанию», - записал он. Его предыдущая разорилась на прошлой неделе.
